И не какой-нибудь там эмалированный пузан с цветочками. Нет, этот когда-то был красавец — блестящий, сияющий, как офицер на параде. Но жизнь на плите сделала своё дело: теперь он регулярно обрастает какой-то кухонной махрой, будто пушистеет от тоски. Стоит, гордый и немного мохнатый. Чистить его у Кицацы руки всё никак не доходят — то философия, то сайты, то котики. В сердцах она даже ляпнула: «Да он уже как питомец, пушистенький».
И Кошак это подхватил: «Пушистый? Значит — свой».
И стал обращаться с ним как с членом стаи.
Пройдёт по плите, боком трётся, хвостом махнёт. Чайник ещё не вскипел, а на традиционную мохнатость еще и шерсть налипает.
Кошак трясет хвостом, и шерсть сыпется в носик — и вот в кружке уже не чай, а «лохматый улун».
Кошак доволен, считает это изысканным вкладом в гурманскую жизнь дома. Кицаца закатывает глаза. Гости делают вид, что не заметили.
Но дружба эта всегда на грани войны.
Кошак мастер диверсий.
А у чайника предмет гордости и слабое место — его свисток. Грех не воспользоваться.
Как-то Кошак утопил свисток в собачьей поилке. И чайник вместо бодрого «уууу» начал чихать и сморкаться, как простуженный баянист.
Но чаше Кошак тупо загоняет свисток под холодильник. Весь дом ищет этот свисток. Чайник немой, обиженный, только пыхтит.
И кто-то из домочадцев, устав искать пропавший свисток, поставил чайник просто так, да и ушел к компу. Забыл, конечно.
Чайник кипел-кипел, кипел-кипел, выкипел, огорчился — и тихо начал жариться.
Запах стоял такой, будто Кошак поджарил хвост.
Кошак, кстати, хвост реально подпалил. Сам виноват: ходил мимо, хвостом махал — да не туда попал, не в носик чайника, а под него, прямо в огонь.
Запахло палёным, Кошак взвыл, сиганул на пол и с тех пор считает Чайник подлым предателем.
Чайник, между прочим, тоже в претензии: «Я, сука, источник кипятка, а меня используют как тостер для котов».
И пошла война.
Кошак регулярно проверяет нервы Чайника: шерстью, свистком, наглым взглядом.
Чайник мстит паром. Разворачивается к плошке с кормом (она стоит на столе у плиты, потому что на полу всё вмиг сожрёт Тузик) и пускает струю.
Идеальный сухой хруст коричневых шариков превращается в липкую кашу.
Для Кошака это катастрофа: хруст — его право по рождению. А тут никакого хруста, одни сопли. «Кото-геноцид!» — мрачно бормочет Кошак и замышляет новые атаки.
Тузик же на стороне Чайника.
Каждый свист встречает бурей эмоций: лает, бегает кругами — «кипит, кипит!»
И в этой тройке он выглядит единственным счастливым идиотом.
А в углу сияет Электрический.
Чайник-сноб.
С подсветкой, с кнопочками, с аккуратным «щелк».
Он никогда не свистит, не плюётся паром и вообще ведёт себя как английский джентльмен на балу.
Красивый, переливающийся и презрительный.
Смотрит на этот бардак и говорит своим стеклянным голосом:
— Дикари.
Но никому в доме до него нет дела.
Потому что настоящая жизнь кипит не в розетке.
Она кипит на плите, среди шерсти, пара и криков «Тузик, отвали!».
И если вы думаете, что кухня — это место, где варят супы,
вы ничего не знаете о кухне Кицацы.
Это поле боя.
И в этой войне победителей нет. Есть только лохматый улун и Кошак с подпаленным хвостом.
чайник и кот, пушистый чайник, кошак и чайник война, кухня кицацы, юмористический рассказ, смешные истории с котами, кухонные войны рассказ, чайник против кота, сатирическая зарисовка кухня, кицаца истории
