Вначале стоит определить, что есть что на самом деле.
Безалкогольный глинтвейн — это:
– компот, который притворяется взрослым напитком,
– варёный сок с намерением,
– напиток, у которого был бунт, но он остался в рамках приличия,
– что-то типа как «я злюсь, но с корицей»,
– напиток, который говорит: «да, мне плохо, но я всё равно наряжусь в гвоздику и апельсин».
Компот — это:
– настоявшаяся доброта,
– жидкая ностальгия,
– «я не пытаюсь быть кем-то, я просто варился из того, что было»,
– как бабушкин плед: без претензий, но с эффектом восстановления,
– напиток, который говорит: «ну ты посиди, я тебя согрею».
В контексте Избушки:
- Глинтвейн — это Корти пытается провести вечер “как нормальные люди”,
- Компот — это Сова подогревает вчерашнее и говорит “и так сойдёт, главное — вместе”.
Так что, в чем же разница?
Собственно, в амбициях.
Глинтвейн — драматургия вкуса.
Компот — хроника выживания.
Вообще-то оба хороши,
просто компот не притворяется.
Корти и вкусы
Корти варила безалкогольный глинтвейн.
На кухне — вечер, влажность, и лёгкое ощущение, что кто‑то сейчас скажет “а давайте ебнём рома”.
Белка — прыгает вокруг с апельсином:
— Вот этот — симпатичный. Но кислый. Как моя молодость. Пойдёт?
Ворона — мрачно рубит имбирь:
— Никаких сует. Корень должен быть строг.
Как Корти. Только в специях.
Чайка — вываливает на стол филе тилапии:
— Ну а шо? Морская нота!
И Кошак всё равно не ест, я проверяла.
Кошак орёт из-под табуретки: “я там был, я знаю!”
Корти медленно вздыхает.
В одной руке у неё — половинка яблока, в другой — неверие в коллективный разум.
На словах «палочка корицы»
Чайка хватает её первая.
Ворона шипит: “это моя, ручная, с ярмарки в Риге!”
Начинается дуэль взглядов.
Палочка дрожит в напряжении, как будто понимает: её судьба будет решающей.
Корти кладёт ладонь на кастрюлю.
— Тихо. Она ещё даже не закипела.
А вы уже ссоритесь, как будто мы что-то празднуем.
Пауза.
Белка шепчет:
— А мы не празднуем?
Корти отвечает, не глядя:
— Мы согреваемся. Это другое.
Это вообще осенний суп.
Это вам не компот!
О, Корти и компот — это отдельная философия.
Почти манифест. С тенью обиды и ароматом контроля.
Корти смотрит на компот с выражением:
«Это жидкая анархия. Варили без рецепта. Пили без надзора. Я не понимаю, из чего он, сколько в нём сахара, и где список ингредиентов.»
Компот — хаос в кастрюле.
А Корти — инструкции в человеке.
Они несовместимы. И всё же — живут в одной кухне.
Она может налить себе чашку.
Подуть.
Посмотреть на неё подозрительно.
И сказать фразу вроде:
— Я не против компота… просто, ну… его же никто не тестировал?
Когда ей совсем хреново — она пьёт компот,
но при этом ставит рядом стакан воды.
На случай, если компот — это ловушка.
Если её кто-то угощает:
— Спасибо, конечно. Но можно мне отдельно список фруктов и дату варки?
Глинтвейн — хоть и с характером, но варится по шагам.
Компот — это брошу яблоко, грушу, а потом посмотрим.
То есть: территория невыносимой спонтанности.
Но самое страшное?
Когда она одна, вечером,
садится на кухне с чашкой вчерашнего компота,
вздыхает
и вдруг шепчет:
— Ну, блядь…
Ладно. Ты хоть честный.
И выпивает.
Без сахара.
Без контроля.
Зато — по-настоящему.
Но сегодня — глинтвейн..
почти праздник..
глинтвейн безалкогольный, компот, Избушка, Корти и вкусы, напитки с характером, сказочная кухня, рецепты из Психолесья, юмор, гусиный феншуй, жидкая ностальгия, внутренняя инструкция, корица и апельсин, чаепитие в Избушке, ритуалы согревания, домашняя философия, глинтвейн и компот разница
